Весьегонский край

В День города и района, который жители края отметили совсем недавно, музей «проснулся» раньше всех. Он привык встречать гостей. Московские круизные лайнеры уже четыре года пришвартовываются у местной пристани. У трапа туристов хлебом­солью встречает и ведет на экскурсию по городу живая ростовая кукла­рак. А как же иначе? Благодаря известному ролику о его родном брате, забравшемся на герб 

Весьегонска, вся страна знает, где зимуют эти странные существа. А вместе с ним и заштатный, как говорили раньше, городок Весьегонск остался в памяти.

– Ну раскрутили жители свой бренд, а дальше­то чем удивлять будут? – думала я. – Ведь смородиновое вино, которым гостей угощают в дегустационном зале местного заводика, вареными раками не закусывают. Куда же вести туристов? В пивную, что ли?

Нет, уверены весьегонцы, – в краеведческий музей! Потому что именно там усатые речные обитатели в количестве аж 170 штук «зимуют» в отдельной постоянно пополняемой экспозиции, растянувшейся на два выставочных зала. Рак здесь во всех ипостасях. Неповторимые авторские работы выполнены в технике ковки и литья, вышиты шелком и бисером, изображены на холсте и карандашом на листе бумаги, вырезаны из дерева, вылеплены из глины...

Не свистят и не краснеют

Собственный герб Весьегонск обрел еще в 1871 году. В Геральдическом регистре России, где этот символ значится под номером 770, утверждается, что такой рак в стране единственный, несмотря на то что эта живность водится во многих местах. Наверное, местные жители просто «застолбили» его первым. Кстати, они уверены, что к столу царицы Екатерины Великой наши прапрадеды доставляли именно раков. А не рыбу, не дичь, не мед…

Наверное, при тогдашнем изобилии экологически чистых продуктов трудно было чем­то выделиться. Но смекалистые весьегонские купцы нашли­таки свою, как сказали бы сегодня, рыночную нишу. Но при этом они вряд ли думали, как это отразится на судьбе и истории их родной земли.

– Задумывая свою уникальную коллекцию, мы отталкивались от пословицы: «Что ни город, то норов, что ни село – обычай», – загадочно роняет директор музея Светлана Зелова, мой экскурсовод по залу, где выстроилась вся рачья рать. Среди экспонатов есть и старинные – например, керамические формы для овсяного киселя, и современные – скажем, забавно поющая и танцующая на камне ярко­красная электронная игрушка.

По мнению Светланы Викторовны, занимающей свою должность уже 30 лет, у Весьегонска должны быть и другие символы. Прежде всего удивительная природа. В музее хранится пейзаж Валентина Серова, отражающий всю прелесть этих мест. Также из всей коллекции выделяется изданная в 1918 году брошюра чекиста Александра Тодорского «Год с винтовкой и плугом» – обобщение опыта советского строительства в весьегонском крае. Кстати, эту книжечку неоднократно цитировал сам Ленин. А вот замечательная кукла в народном костюме, символ знаменитого хора бурановских бабушек под руководством его создательницы и неутомимой собирательницы местного фольклора Галины Сазановой. И, наконец, деревянное резное панно «Моложская Атлантида» самодеятельного художника Владимира Арефьева – ностальгия по всему тому, что почти полностью ушло в 1939­м на дно Рыбинского водохранилища. Тогда здесь строили ГРЭС, и власти не заботились о сохранении облика древней земли.

История музея началась в мае 1919 года. Тогда он располагался еще в старом городе в большом каменном доме купца Богомазова и возник на волне национализации культурных ценностей из помещичьих имений. Сюда единовременно поступило около двух тысяч предметов дворянского быта – оружие, иконы, живопись, в том числе западноевропейская, огромный документальный фонд, богатейшая библиотека, основу которой составило личное собрание книг Федора Родичева, земского деятеля и депутата третьей Госдумы от кадетской партии. И горько, что от всех этих сокровищ ныне в Весьегонске осталось лишь чучело снежного барса из усадьбы помещика Виноградова…

Поскребли по сусекам

В здание, построенное в новом городе, музей перебрался (а по сути, открылся вторично) в мае 1945­го, но смог просуществовать только до 1954­го: школе не хватало классных помещений. Большинство экспонатов разъехалось в Москву и Тверь. Казалось бы, все – закончилась весьегонская краеведческая эпопея. Однако горожане не захотели стать Иванами, не помнящими родства. Поскребли по закуткам и бабушкиным сундукам и наперекор всему в 1967 году воссоздали экспозицию.

Ее ядром стали предметы из Горского школьного музея, созданного Александром Виноградовым, великим знатоком краеведения, археологом и фольклористом, ходоком – по местной легенде – к министру культуры Екатерине Фурцевой, а ранее – даже к самому Владимиру Ильичу. В 1978 году детище энтузиаста стало филиалом Калининского государственного объединенного музея.

Ныне жемчужина Весьегонска располагается в дореволюционном здании купца Логинова. Раньше эти помещения поочередно занимали маслодельня, колбасный заводик, типография. Стараниями музейщиков исторический памятник с фасадом, покрашенным веселой голубенько­сиреневой краской, выглядит вполне достойно. Дворик с площадкой в форме рака тоже служит главному делу – в нем проводятся интерактивные мероприятия для местной детворы.

Музей небольшой, но поводов для удивления здесь хватает. Вот один из них: сколько же исторических ценностей экспонируется в открытом показе на каждом метре этой по­домашнему ухоженной сокровищницы! Археологические находки – каменные орудия труда, черепки древней эпохи, самое первое металлическое оружие. В залах крестьянского быта – уникальная местная двухсторонняя вышивка, керамический жаровой самовар, шитые золотом «сороки» – головные уборы весьегонских красавиц.

В уголке городского интеллигента – старинная мебель, граммофоны, посуда и обувь, видовые открытки и даже анг­лийская печатная машинка с латинским шрифтом. Жаль, не осталось сведений о том, кто и что в начале прошлого века на ней печатал. Или, может быть, не таким уж медвежьим углом был наш дореволюционный Весьегонск? А о чем могли бы рассказать напольные гусли из дома священника Приселкова, аналог которых имеется разве что в музее Пошехонска?

Картины, часы, оружие сохранил для потомков местный житель Михаил Титков. В период реквизиций купцы и другие состоятельные горожане просили приютить свои ценности до лучших времен. Сейчас в музейной коллекции ни много ни мало 11 тысяч экспонатов.

Из­за нехватки места многое прячется в хранилищах. Никто еще, к примеру, не видел здешнего собрания портретной живописи, вероятно, весьма богатого. Но музей упорно продолжает пополнять свои фонды. В нем, как в зеркале, отражается «норов» Весьегонска. Этого маленького городка, упорно «пятящегося» в свою затопленную волжскими волнами историю. Раньше это можно было бы назвать ностальгией, но сегодня, похоже, весьегонцы научились черпать в прошлом уверенность для своих нынешних больших дел. А разве не для этого, если вдуматься, подобные сокровищницы и создаются?

http://www.tverlife.ru/news/70548.html